Алексей Верижников Начальник управления, Москва
Маятник истории качнуло в сторону, и на подъеме находится Восток. Каким будет расклад политических сил в ближайшее десятилетие? Ответ – в материале участника Сообщества Алексея Верижникова.
Очевидное либо немыслимое?
Последние пара десятилетий слово «глобализация» вошло в число азбучных истин из серии, что Почва круглая либо что днем светло, а ночью мрачно. В каком-то смысле понятие «глобализация» постигла та же будущее, что и понятие «прогресс». Последнее также считается самоочевидным.
Хотя здесь не все так конкретно. К примеру, между Возрождением и Античностью расположилось Средневековье, которое было для человечества, скорее, перемещением вбок, нежели вверх. Да, и трагичный для человечества XX век в концепцию «прогресса» как-то не совсем вписывается.
В соответствии с теории глобализации, со времен Великих географических открытий интеграция людских сообществ в рамках единого экономического, технологического и символьного пространств все время увеличивалась и будет нарастать . На самом же деле, имели место отливы и свои приливы.
Последним по времени громадным «отливом» в глобализации были 1930-е годы.
По окончании Великой депрессии ведущие капиталистические державы того времени стали открыто практиковать автаркии и политику протекционизма в рамках установленных сфер влияния.
Глобальная капиталистическая экономика раскололось на отдельные анклавы, колоритно окрашенные идеологической многоголосицей предвоенного времени.
По большому счету, в людской истории мало вещей, каковые развивались по экспоненте, так сообщить «от славы к славе». Значительно чаще имели место петли, зигзаги, маятниковые колебания. То, что замечательно трудилось в одних ситуациях и контекстах, прекратило трудиться в других, и напротив.
Это относится динамики таких вещей, как: народовластие – автократия, национальные – наднациональные национальные образования, «невидимая рука рынка» – регулирующее действие страны. Не есть исключением и динамика глобализация – фрагментация. Лишь, вот, нарастание данной динамики происходило сейчас совсем немыслимыми темпами.
Через чур скоро изменяющийся мир
За последние 20 лет мир сильно изменился. Причем, с наступлением каждого нового десятилетия расклад сил между ведущими игроками радикально изменялся.
Заберём, к примеру, обстановку 1989-1990-х годов: США на подъеме в рамках «консервативной революции 1980-х». СССР находится в весьма нехорошей форме, но еще мало кто из специалистов предсказывает, что в скором будущем он по большому счету прекратит собственный существование. Япония считается державой номер два в мире и соперником США в борьбе за мировое экономическое лидерство. Китай в следствии реформ Дэн Сяопина решил проблему голода, но не более того.
Индия считается синонимом бедности и нерешенных социальных неприятностей. Бразилия приобретает чёрта «совсем неисправимой экономики». Турция – малозначимая региональная держава, полностью зависимая от США.
Сейчас взглянуть на расклад сил в 1999-2000-х годах: по окончании бомбардировок Югославии США находятся на вершине «пищевой цепочки» в мире, и по влиянию на экономику и мировую политику рядом никого и близко нет. У Японии было целое десятилетие нулевого роста, и она всецело выбыла из борьбы с США за лидерство. Китай превратился в центр мирового промышленного аутсорсинга, но уровень судьбы населения еще через чур низок.
Исходя из этого практически никто не верит, что Китай обозримой перспективе сможет составить борьбу США. Российская Федерация, правопреемница СССР, балансирует на грани несостоявшегося страны и считается чем-то наподобие «северной Нигерии». Индия демонстрирует тенденцию к устойчивому экономическому росту, но в кандидаты в великие державы ее до тех пор пока никто не спешит записывать.
Для Бразилии большинство 1990-х столь же плачевна, как и 1980-е, и только на втором сроке президента Энрике Кардозу (1995-2003) обозначились первые робкие шаги к улучшению социально-экономической ситуации в стране. Экономика Турции растет, но политический вес страны так же, как и прежде мал.
Сейчас обратимся к обстановке 2009-2010-х годов: Америка запуталась в долгах (суверенный долг приблизился к 100% от ВВП). Китай – конкретно мировая держава номер два. Индия претендует на то, дабы стать всемирный державой номер три. Япония совершила еще одно десятилетие в состоянии нулевого роста, и ее госдолг составил 200% от ВВП.
Российская Федерация в течении «нулевых» побывала и в положении «энергетической сверхдержавы», и самой важной жертвы недавнего кризиса среди государств «громадной двадцатки». Турция и Бразилия стали «региональными сверхдержавами» и начали проводить собственную внешнюю политику, не координируя ее с Соединенными Штатами, о чем раньше и помыслить было нереально.
Сейчас посмотрим, как специалисты PricewaterhouseCoopers воображают себе расклад сил в глобальной экономике в грядущие два десятилетия:
|
Претенденты |
Предположительные даты перераспределения сил на основании оценки ВВП по ППС |
|
E7 (Китай, Индия, Бразилия, Российская Федерация, Мексика, Индонезия, Турция) вместо G7 (США, Япония, Германия, Англия, Франция, Италия, Канада) |
2017 |
|
Китай вместо США |
2018 |
|
Индия вместо Японии |
2011 |
|
Российская Федерация вместо Германии |
2014 |
|
Бразилия вместо Англии |
2013 |
|
Мексика вместо Франции |
2028 |
|
Индонезия вместо Италии |
2030 |
|
Турция вместо Канады |
2020 |
Как мы видим, их скорость и глубина перемен вправду беспрецедентны.
Изменение формата мира через проблему суверенного долга
У мыслителей неизменно имеется соблазн посмотреть в будущее. Кто пробует предугадать, что будет через десятилетие, кто – через 20. Американский аналитик Джордж Фридман, глава компании по стратегическому консалтингу Stratfor, время от времени именуемой «личной разведывательной работой», попыталсядать еще более долговременный прогноз.
В 2009 году он выпустил книгу с интригующим заглавием «Следующие 100 лет», которая сходу стала интернациональным бестселлером. В книге имеется большое количество чего любопытного. К примеру, предсказано возвышение Турции, Мексики а также Польши.
Исходя из обстановки текущего момента, большая часть читателей, первым делом, заинтересованы, каково же будет соотношение сил Соединенными Штатами и Китаем, главными претендентами на мировое лидерство.
Фридман верит в то, что лидерство в двадцать первом веке, так же как и в двадцатом веке, сохранится за Америкой, а вот Китай, якобы, достаточно скоро сойдет с круга. Логика у Джорджа Фридмана достаточно несложна: в истории Китая за возвышением постоянно следовал упадок, а Соединенным Штатам из всех жёстких опробований получалось выйти обновленными и более сильными.
Как пример он приводит выход США из Великой депрессии 1930-х и стагфляции 1970-х. В 1970-х годах экономические неурядицы сопровождались еще и глубоким публичным унынием по поводу бесславно закончившейся войны во Вьетнаме. Фридман видит тут параллели с нынешним ситуацией и экономическим кризисом в Афганистане и Ираке, намекая на то, что, дескать, тогда выкрутились и по сей день выкрутимся.
В действительности, такая несложная экстраполяция не выглядит достаточно убедительной. Во-первых, в случае если пользоваться биржевой терминологией, повышательные и понижательные тренды в китайской истории растягивались на пара сотен, а вовсе не десятков, лет. Исходя из этого утверждение, что «Китай рос последние 30 лет, а сейчас ему уже пора падать», больше похоже на рвение выдать желаемое за настоящее.
Второй довод Джорджа Фридмана по поводу неминуемого будущего упадка Китая – это то, что Китай выдает кредиты по политическим мотивам, а не по экономическим основаниям, и что у него копятся так именуемые «нехорошие долги». Тут уже прослеживается явное желание проигнорировать бревно в собственном глазу, внимательно разглядывая соринку в чужом.
Выходя из стагфляции 1970-х годов и искусственно стимулируя спрос, США, а вместе с ними и другие западные государства, перешли к новым правилам кредитования, сущность которых сводилась к тому, что кредиты не возвращаются, а «рефинансируются». Спрос вправду вырос, а вместе с ними и экономика, но схема, по сути, была «пирамидальной». За последние 30 лет государственный долг США вырос до $14 трлн.
Это практически 100% от ВВП страны, и эта сумма не может быть выплачена никогда, потому, что превышает свободные финансовые средства всех экономических субъектов глобальной экономики – стран, домохозяйств и корпораций.
При Ирландии и Греции государственный долг в 100% от ВВП – это «кошмар, дефолт» и «ужас, дефолт». При же США кое-какие аналитики также начали сказать о гипотетической возможности дефолта, в случае если рост суверенного долга США не будет остановлен. Но, в действительности, беседы о дефолте в Соединенных Штатах лежат сугубо в теоретической плоскости.
Во-первых, в случае если применить к Соединенным Штатам хорошую схему дефолта, то сумму нужную для стабилизации национальной экономики физически просто не собрать – нет таких денег в природе. А во-вторых, в случае если дефолт в Соединенных Штатах вправду будет заявлен, то во всемирной экономике встанет такое цунами, если сравнивать с которым кризис 2008-2009 годов будет смотреться, как рябь на осенней луже.
Исходя из этого, не обращая внимания на плачевное состояние американской экономики, ее кредитные рейтинги (составляемые, конечно, «собственными» рейтинговыми агентствами) до тех пор пока стоятна высшей отметке. Логика тут несложна: разобьешь термометр, по большому счету не будешь знать, какая температура на улице.
Единственное, что на данный момент остается делать США – это заниматьи всегда изменять в сторону увеличения допустимую верхнюю планку величины государственного долга. Еще недавно она составляла $10 трлн. на данный момент она установлена на уровне $14,3 трлн.
По всей видимости, уже в этот рубеж и мая будет пройден, и опять будет установлено большое допустимое значение величины государственного долга, нарушение которого не вынудит себя продолжительно ожидать.
Позиция Соединенных Штатов на данный момент формулируется приблизительно так: «Мы в обязательном порядке заплатим, но лет, эдак, через 100». И это не метафора. Министерство финансов США на данный момент вправду готовит к выпуску облигации госзайма, срок погашения которых запланирован на 100 лет (50-летние облигации госзайма США уже имеется в активном обороте).
Менее всего в таковой ситуации выгодно раскачивать лодку как раз Китаю, главному держателю американских национальных облигаций. Экономика Китая продолжает очень сильно зависеть от экспорта в Соединенных Штатах и страны Европейского союза. Обрушится экономика ЕС и США – синхронно отправится ко дну и китайская экономика.
Исходя из этого Китай, как хороший врач Айболит, скупаетоблигации госзайма США, дабы держать их экономику на плаву. Кроме этого он начал скупку облигаций госзайма проблемных государств Южной Европы.
Но в политике и экономике ни при каких обстоятельствах не бывает альтруизма в чистом виде. По окончании Первой и, в особенности, по окончании Второй мировой в качестве для того чтобы «хорошего врача Айболита» выступали Соединенные Штаты, потому, что тогда они были единственным большим страной, у которого были деньги. Выступая в качестве мирового кредитора, США, в конечном итоге, переформатировали мир под себя.
на данный момент в качестве мирового кредитора выступает Китай. За последние два года Китай выдал странам третьего мира кредитов на осуществление разных инфраструктурных проектов на сумму $110 млрд. Это на $10 млрд больше, чем их выдал Мировой банк, контролируемый США.
Нет обстоятельств сомневаться в том, что Китай со времен захочет воспользоваться своим правом «кто платит деньги, тот и заказывает музыку». Единственным важным ограничением для изменения формата мира по сценарию Китая до тех пор пока остается его сохраняющаяся сильная зависимость от экспорта. Но, по всей видимости, и эту проблему Китай удачно примет решение в течении грядущих 10 лет, как доселе решал все остальные собственные неприятности.
Финиш прекрасного мифа о постиндустриальной экономике
Современный Китай вправду сталкивается со многими трудностями. Джордж Фридман в полной мере справедливо пишет о несоответствии между богатыми нищими и приморскими провинциями Китая западными, о несоответствии между деревней и городом (что в китайском случае приблизительно одно и также), о перенаселении, огромной нагрузке и демографических диспропорциях на внешнюю среду.
Многие корреспонденты сравнивают Китай с велосипедистом, которому необходимо неизменно с огромной скоростью крутить педали, дабы сохранить равновесие. И худо-бедно до последнего времени ему это получалось.
Очередная стратегическая задача Китая – это повысить жизненный уровень населения так, дабы увеличившиеся внутреннее потребление разрешило снизить связь между экспорта и экономики.
В принципе, ничего неосуществимого тут нет. на данный момент среднестатистическая заработная плата в Китае образовывает $200-250. Бразилии, где среднестатистическая заработная плата приблизительно равна $500, уже удалось в значительной степени снизить зависимость от экспорта за счет расширения внутреннего рынка.
При сохранении темпов роста, сопоставимых с нынешними, к концу десятилетия средние заработной плата в Китае вырастут до $700-800 в месяц (для сравнения: в Российской Федерации среднестатистическая заработная плата с 2000 по 2010 год выросла со $150 до $600 при темпах экономического подьема ниже, чем в Китае). А это разрешит Китаю в значительной степени потреблять то, что производится в стране, в стране и озвучить внешнему миру новые условия в политике и экономике.
Политика увеличения заработных платов проводится в Китае на национальном уровне. Для примера: уже на данный момент установленный законом минимальный размер заработной платы в Китае превышает подобный показатель в Российской Федерации – $175 против $150. Ясно, что минимальный размер зарплаты(МРОТ) – это некая юридическая абстракция и условная единица.
Но сам факт говорит о многом.
Западным корпорациям, представленным на китайском рынке, приходится неохотно мириться с политикой властей в области заработной платы. Так как переносить производство из Китая – «мастерской мира» – практически-то некуда. Единственным еще не всецело задействованным рынком в мире, где имеется привлекательное сочетание, – недорогая и одновременно дисциплинированная рабочая сила — есть Вьетнам.
Но население Вьетнама образовывает менее 100 млн человек, и полуторамиллиардный Китай он полноценно ни при каких обстоятельствах не заменит. А пробовать наладить производство современной электроники где-нибудь в тропической Африке – занятие очевидно бесперспективное.
Кроме того при уровне заработных платов в $700-800 создавать в Китае будет все равно выгоднее, чем в новых индустриальных государствах, таких как Республика Корея, Израиль и Тайвань, не говоря уже о Северной Америке и Европе.
Помимо этого, за последние 20 лет западные государства всецело перенесли в Китай кое-какие технологические цепочки, потеряв в своей квартире школы подготовки и культуру производства экспертов. Так, к примеру, Соединенные Штаты совсем прекратили заниматься переработкой редкоземельных металлов. на данный момент в Китае сконцентрировано 95 % процентов их переработки и мировой добычи. А производство высокотехнологичных гаджетов без элементов, сделанных из редкоземельных металлов, нереально.
Вот, прошу вас, и действенный рычаг, дабы оказывать действие на целый остальной мир.
Но данный рычаг не единственный, потому, что Китай неспешно трансформируется из мирового центра промышленного аутсорсинга в монополиста мирового производства. Он медлительно, но правильно устанавливает контроль над всеми разработками, на базе которых создано лицензионное производство на его территории.
Запад через чур заигрался с идеей постиндустриального общества. Дескать, сидишь на стуле, нажимаешь кнопки на компьютере, и так создаешь добавочную цена. А нечистое производство – это удел третьего мира.
На аутсорсинг, все на аутсорсинг!
Но так как компьютеры и пресловутые стулья обязан же кто-то создавать! Эта схема трудится ровно до того момента, пока страны третьего мира и, первым делом, Китай готовы выступать в качестве по гроб судьбы благодарного аутсорсера – вы нам места рабочие создаете, да и еще и денежку маленькую платите. Ну, право, кроме того не знаю, чем воздать покровителю!
В случае если же страна, предоставлявшая продолжительное время промышленный аутсорсинг, начинает завладевать всеми технологическими цепочками и диктовать собственные условия по цене рабочей силы, то мы имеем дело с принципиально новой обстановкой. В отношении производства в двадцать первом веке Китай может начать играться приблизительно такую же роль, что и страны ОПЕК в нефтедобыче. Это не свидетельствует, что за пределами Китая по большому счету ничего производиться не будет.
Так как часть ОПЕК во всемирной нефтедобыче также не превышает 50%. Но в случае если у тебя имеется, условно говоря, «контрольный пакет» в той, либо другой сфере деятельности, – будь то нефтедобыча, будь то производство – ты уже можешь выстраивать отношения с остальным миром на собственных условиях.
На фоне развенчания иллюзий о постиндустриальном обществе, более чем необычной представляется русский инициатива со Сколково. Если бы этот проект затевался лет десять тому назад, в то время, когда эти иллюзии были еще сильны, тогда, по крайней мере, логика принятия ответа была бы понятной. Но форсировать тему на данный момент?
Для сравнения: в Казахстане программа модернизации предусматривает полное обновление предприятий, выстроенных в советскую эру, и строительство приблизительно для того чтобы же количества новых.
На пути к фрагментации мира
При избавлении от твёрдой зависимости от внешних рынков и установлении монополии (по крайней мере, олигополии) на производство, и принимая во внимания текущий уровень задолженности западных государств, счет, что Китай способен выставить западной цивилизации может оказаться по истине гамбургским.
Отметим, что еще в середине XVIII века 50% мировой экономики производилось в Индии и Китае. Западный мир быстро вырвался вперед только в следствии Промышленной революции, развернувшейся во второй половине этого столетия.
В случае если же, к примеру, забрать обстановку XV-XVI столетий, то мы видим паритет между китайской и западной цивилизациями, в случае если брать в расчет такие параметры как количество мануфактурного производства, уровень развития главных разработок, наличие огнестрельного оружия, навигация в открытом море и океанское мореплавание (китайские морские экспедиции достигали берегов Африки, но, в отличие от европейцев, надменные китайцы ничего увлекательного в том месте для себя не нашли – указали в отчете по прибытии, что люди тут бедные и дикие, исходя из этого цивилизованным китайцам делать тут нечего).
Опять-таки, в античном мире был паритет в уровне развития цивилизации, и обширности влияния на сопредельные территории между Римской и Китайской империями. Действительно, не имея общей границы, любая из этих двух империй предпочитала вычислять пупом почвы как раз себя.
на данный момент, в принципе, происходит восстановление паритета между Западом и Востоком, имевшего место как в более, так и менее отдаленном прошлом. История в очередной раз прошлась по синусоиде.
Принципиальным отличием текущей обстановке от обстановки прошлых столетий есть то, что очередное возвышение Китая случилось в контексте экономики, которую принято именовать «глобальной», не смотря на то, что главные правила в ней прописаны одним главным игроком XX века, в частности США.
Ссужая деньгами всю землю и взяв доступ к природным ресурсам большей части развивающихся государств, Китай вряд ли захочет игратьпо этим правилам.
Через 10-15 лет Китай достигнет полного экономического и ассиметричного военного паритета с США (под ассиметричным армейским паритетам понимается возможность нанести США неприемлемый ущерб). С учетом сформировавшегося к тому времени огромного большого числа и внутреннего рынка государств-клиентов, привязанных к Китаю финансированием с его стороны масштабных инфраструктурных проектов в обмен на доступ к природным ресурсам этих государств, возможно будет сказать о происхождении в возможности широкого и самодостаточного китайского мира, занимающего 30-40% глобальной экономики.
Аналитики, сомневающиеся в будущем лидерстве Китая, довольно часто приводят два довода:
- у Китая нет универсальной привлекательной идеологии;
- китайский язык через чур сложен, дабы он имел возможность стать интернациональным.
По поводу второго довода возможно заявить, что и русский язык не самый простой для изучения чужестранцами, и, однако, в годы «холодной войны» его деятельно учили во всяких в том месте Анголах и Мозамбиках. Что касается второго довода, ну, какая такая особенная идеология была у кайзеровской Германии, в то время, когда она в конце XIX – начале XX века оспаривала мировое лидерство у «владычицы морей» Англии? Вся идеология сводилась к следующему: «Мы в свое время к раздаче опоздали. А сейчас у нас сила.
Так что извольте подвинуться».
Единственной большой проблемой Китая так же, как и прежде будет оставаться уязвимость и растянутость его морских коммуникаций, потому, что большая часть природных ресурсов доставляется в Китай морским методом. Сходную проблему испытывала Япония в 1930-х годах на протяжении собственной экспансии в Азии. Вероятнее, Китай извлек урок из американо-японской морской конфронтации времен Второй мировой и всеми силами попытается избежать развития обстановки по этому сценарию.
В один момент с происхождение китайского мира будет происходить мира и формирование антикитайского. США, стараясь не потерять мировое лидерство, будут стремиться к формированию широкой коалиции из государств, озабоченных усилением Китая. Прежде всего, ко мне войдут классические союзники на Дальнем Востоке – южная Корея и япония.
Помимо этого, Америка уже на данный момент деятельно налаживает отношения с Индией, Индонезией и, как ни парадоксально, с Вьетнамом (в 2010 году состоялись первые в истории двух государств совместные военно-морские маневры).
В отличие от НАТО, хотя бы формально объединенной единой идеологией, страны потенциальной антикитайской коалиции будут достаточно разношерстным объединением, чем-то напоминающим Антанту (незадолго до Первой Мировой Англия, Франция и Российская Федерация – страны, имевшие совсем разные, обычно конфликтующие интересы, а при России и иную политическую совокупность, – объединились только из страха перед быстро набирающей силу Германией).
Наровне с двумя главными мировыми совокупностями – китайской и антикитайской во главе с США – вероятно еще формирование и региональных систем, не включенных напрямую в американо-китайское противостояние по обстоятельству географической удаленности. Это, возможно, к примеру, бразильская система, главная в Латинской Америке, и турецкая система, главная в Восточном Средиземноморье.
В общем сложности, новую мировую совокупность возможно будет охарактеризовать как прото-биполярный мир с широким региональным подшерстком, где будут резво скакать различной степени амбициозности изрядные локальные блохи. Так называемый «глобальный мир» распадется на полуавтономные сегменты (что, но, не обязательно должно означать их полную изоляцию – так как, в свое время страны соцлагеря имели достаточно активные торговые отношения с капиталистическими визави, а США и по сей день вовсю торгуют с нерукоподаваемым Уго Чавесом).
Какое место в новом миропорядке займет Российская Федерация? Если судить по умонастроениям правящей русском элиты – а их радикальной трансформации в скором будущем никто не ожидает – вероятны два варианта:
- или становиться сырьевым придатком Китая (к этому варианту склонялись пара лет назад на протяжении резких словесных пикировок с Западом);
- или становиться сырьевым придатком Европейского союза (тема дня на данный момент на фоне так именуемого «потепления взаимоотношений»).
В общем, так же, как и прежде будет труба – вопрос лишь, кто будет осуществлять контроль ее на выходе – плюс гламурный наукоград Сколково. Негламурных у нас и раньше изрядно бывало, а гламурный – это действительно, в первоначальный раз строим.
Процесс фрагментации предположительно глобального мира, что обязан завершиться через 10-15 лет, деятельно идет уже на данный момент. Чем-то напоминая посткризисные процессы 1930-х годов, улучшается регионализм и протекционизм (последний, как тогда, так и по сей день, дополнительно стимулируется отсутствием однозначного мирового фаворита).
Из реалий нового времени уменьшается роль таких столпов глобализации как МВФ, Мировой банк и ВТО. Развернувшиеся «валютные войны» ставят под сомнение действенность координирующих функций еще молодой «громадной двадцатки». Начинает заходить обращение о частичном возвращении к золотому стандарту финансового обращения на фоне неопределенности положения американского доллара как всемирный резервной валюты.
Будет ли новый мир лучше прошлого? Совсем не факт. Но, поскольку, на протяжении истории никто ни при каких обстоятельствах не задаёт вопросы, как нам нравятся либо, напротив, не нравятся происходящие перемены.
В случае если прошлому миру в силу непреодолимых событий приходит финиш, то новый мир совсем не испытывает недостаток в чьих-либо морально-этических оценках. В то время, когда на смену Поздней Античности пришло Раннее Средневековье, и на развалинах огромной Римской Империи стали появляться безжалостные королевства, стало как-то совсем неуместно ставить вопрос под углом: «А что, до Одоакра тут в самом деле лучше жилось?»
Многополярный маркетинг
Степень глобализации мира очень сильно преувеличена. Каждому путешествующему это известно. Где-то расстояние измеряют в метрах, а где-то в футах. У кого-то Новый год начинается в январе, у кого-то в феврале, а у кого-то в сентябре. Температура окружающей среды измеряется и по шкале Цельсия, и по Фаренгейту.
В электросетях не редкость напряжение в 220 и 110 вольт. А про форму вилок, вставляемых в розетки, и сказать не приходится – настоящими антиглобалистами можно считать как раз инженеров, придумавших такое немыслимое разнообразие вариантов ответа для одной очень тривиальной задачи.
Единственные, кто глобализирован по-настоящему, – это интернациональная денежная элита, порожденная существующим миропорядком и по данной причине твердо стоящая на его страже, и представители корпоративной hub-культуры, меняющие каждые пара лет региональные конторы собственной компании – несколько лет в Нью-Йорке, после этого несколько лет в Токио, Сеуле, Гонконге, Сиднее и без того потом. Потому, что представители всемирный денежной элиты и порхающий по мировым хабам корпоративный люд никого не считая друг друга фактически ни при каких обстоятельствах и не видят, то им, конечно, характерно представление, что все везде «глобально» и фактически одинаково. Из этого и «глобальный маркетинг».
По большому счету, реклама и брендинг показались еще в конце XIX века. Но маркетинг, равно как и исследования рынка, оформились в ту дисциплину, которая нам известна сейчас лишь по окончании Второй мировой в рамках Pax Americana, мира оформленного по американским лекалам.
Американцы спроецировали собственный локальное познание социума и человека на дисциплину, претендующую на универсальное значение. Так, в качестве постулатов показались упор на рационализм и индивидуализм, как главные человеческие качества, ведущие к успеху, и представление о том, что люди в мире в целом, и средний класс в частности, желают приблизительно одного и того же. Менее рафинированным проявлением таковой ментальности помогает утверждение, что «русские также обожают собственных детей», а более рафинированным – пирамида Маслоу.
Отражением подобного рода ментальности являются и разные маркетинговые «карты» людских сокровищ, где полюс Power (власть, влияние), связанный с индивидуализмом и активностью, в большинстве случаев противопоставляется полюсу Belonging (коллективность), ассоциирующемуся с акцептацией и пассивностью.
Но на усиливающемся Востоке все по-второму. В том месте, именно, путь к успеху лежит через коллективность, а вдруг быть более правильным – через клановость. Да, и для России это более чем актуально. Опять-таки, средний класс далеко не везде однообразен.
Более того, по ментальности и ценностям он отличен от сотрудников интернациональных корпораций, выступающих в качестве эталона «глобального» среднего класса.
В художественной литературе эта тема достаточно прекрасно раскрыта. К примеру, имеется весьма интересный роман индийского писателя Аравинда Адиги «Белый Тигр» на тему, чем местный средний класс отличается от вестернизированного, взявшего образование на Западе (роман стал лауреатом премии Букера в Англии в 2008 году). В маркетинге ничего сопоставимого по глубине инсайтов пока не заметно.
Е
Случайные статьи:
TAH RIQ Talks — TEDx Ubud May 06 2011 — Taking A Leap From Desktop To Rooftop
Подборка похожих статей:
-
Маркетинг роста как процесс: как избавиться от зависимости от хаков роста
Шон Эллис (Sean Ellis) придумал термин «гроуз-хакинг» в 2010 году. Позже термин зажил независимой судьбой: стал темой десятков книг, тысяч статей,…
-
Кадровый маркетинг, или где водятся хорошие менеджеры?
Александр Смолокуров Директор по маркетингу, Ижевск Желаете отыскать перспективного новичка с верным «образом мыслей», готового трудиться большое…
-
Данной весной на экраны телевизоров всей земли вышел очередной, уже пятый по счету, сезон одного из самых ожидаемых и, несомненно, самых серьёзных…
-
Вирусный маркетинг в миниатюре при помощи вашего сайта
Сейчас поболтаем о так именуемом вирусном маркетинге в миниатюре. Что такое вирусный маркетинг? Это аналог «сарафанного радио», в то время, когда…