Пожалуй, повторить успех данной необычной дамы, покорившей столетие назад мир американской моды, не удалось еще ни одному дизайнеру. В платья Валентины Саниной наряжался целый заокеанский бомонд от Греты Гарбо до Одри Хепберн, ее салон Валентина соперничал с актуальным домом мадемуазель Шанель, а сама Санина с легкостью кружила головы мужчинам. Что, действительно, не помогло ей устроить собственное счастье…
эмиграция и Любовь
В начале двадцатого века несложная киевская гимназистка грезила о славе громадной актрисы. И, думается, владела всеми, нужны для этого данными: запоминающейся наружностью, гордой осанкой, амбициями и манерностью. За Саниной тянулся нескончаемый шлейф поклонников, внимание которых она принимала неизменно свысока, не смотря на то, что легких интрижек, впредь до самого замужества, не чуралась.
Первая волна революции накрыла ее в харьковском театре, где Саниной доставались бесконечное внимание и мелкие роли русского Пьеро шансонье Александра Вертинского. Женщина не на шутку вскружила ему голову: Вертинский был очарован, порабощен, а скоро и кинут. Он посвятил будущей конкурентке Коко Шанель пара собственных произведений, среди которых Послушайте, мелкий, возможно мне вас тихо обожать? и Вы находились в театре за кулисами, но укротить строптивый пыл Саниной не смог: грянула гражданская война, она встретила беглого белого офицера Георгия Шлее и на всех парах унеслась с ним в Европу.
Платья от Валентины
Далеко от отчизны Валентине, сейчас уже Шлее, довелось перепробовать массу профессий: она танцевала в кабаре, трудилась манекенщицей и продавщицей перед тем, как начать шить платья (собственный первый салон она откроет только, в то время, когда ей исполнится 40). В том месте же, колеся между Грецией и Францией, ее супруг станет Джорджем, а сама Валентина начнет создавать классические костюмы греческих богинь и сохранит любовь к несложным и плавным линиям, придающим элегантности, во всем собственном творчестве.
Скоро Европа станет через чур маленькой для четы Шлее. Они переберутся в Америку, где в то время окажется много русских, потерявших отчизну по окончании революции и беспризорно болтающихся по миру. Начало прошлого века выяснилось тем жёстким временем, в то время, когда члены царских семей и главнокомандующие армий в одну секунду преобразовывались в торговцев и уборщиков всякой ерундой.
В некоем роде не обошла эта участь и Санину. В 1928 она открыла салон Платья от Валентины, и перед тем, как в нем начали наряжаться главные кинодивы Голливуда, подружки режиссёров и жены актёров, шить ей помогали друзья, супруг искал клиенток, а несостоявшаяся актриса сама рекламировала собственную одежду.
Без ниток и иголок
Тот самый салон
Первыми, кто увидел талант Саниной, были импресарио Серж художник и Дягилев Лев Бакст, восторженно отозвавшийся о сшитых ею для балетных Русских сезонов костюмах. Как раз Бакст категорично объявил, что пора бросать театральные подмостки и брать в руки нитки…
Так госпожа Шлее и поступила, но помогли ей в этом свинговые и джазовые 20-е и 30-е годы: до тех пор пока все девушки наряжались в брюкии стриглись под мальчиков, она шила узкие красивые платья и настаивала на бессмертных совершенствах женственности. Чтобы создать потрясающий костюм, ей кроме того не требовалась швейная машинка: Санина имела возможность обернуть около модели отрез ткани, скрепив его в отдельных местах булавками.
Наряду с этим все сегодняшние модницы должны сообщить ей огромное благодарю: госпожа Валентина не только настаивала на комфорте одежды, но и утверждала, что прекрасным возможно только то, в чем дама чувствует себя комфортно. Другая одежда уродует совершает жалкой безликой тенью.
Громадная ужасная дружба
Валентина Санина и Грета Гарбо
Неудивительно, что в ее элегантные и лаконичные платья друг за другом стали наряжаться главные модницы Америки: Санина ни при каких обстоятельствах не заимствовала чужих идей и повторяла, что копия не сможет сравниться с оригиналом, даже в том случае, если оригинал – героиня Завтрака у Тиффани.
в один раз порог ее салона переступила Грета Гарбо. С этого момента началась история одной женской дружбы и одной женской неприязни. Грета и Валентина скоро сошлись: они были весьма похожи снаружи, обожали проводить совместно время и подшучивать над американской богемой, время от времени выдавая себя на публике приятель за приятеля. Валентина шила подруге платья, а та в ответ не придумала ничего более уникального, чем купить квартиру в одном с четой Шлее подъезде и увести у мужа…
На этих фото Валентина Санина запечатлена с супругом
А тут господин Шлее уже в компании Греты
Это было плохо: Георгий, он же Джордж, не торопился уходить от страдающей жены, наряду с этим неизменно пропадая в квартире по соседству и сопровождая Грету Гарбо во всех поездках. Сама Санина, не имевшая ни детей, ни родственников, не отваживалась порвать мучительный треугольник. Роман прервала только смерть Джорджа.
Но и по окончании нее бывшие подруги сосуществовалив одном подъезде, действительно, приплачивая консьержкам, дабы не видеться на площадке.
Как-то все же столкнулись, и возбужденная Санина крикнула вслед Гарбо: Сгинь, сатана!.
В памяти
Создательница любимых платьев хорошего Голливуда прожила достаточно продолжительную судьбу. Она погибла в год собственного девяностолетия в 1989, но в полной мере возможно, что текущий год стал скорее ее столетним юбилеем: поговаривали, еще в юности Санина скинула дюжина лет в паспорте, дабы не быть старше супруга хотя бы по документам.
Став основной русской дамой-модельером, сумевшим добиться славы за границей, она постоянно учила не равняться в моде на год, а равняться на век, и шила платья, одеть каковые имела возможность бы любая модница кроме того сейчас. Кстати, на многие из ее костюмов возможно взглянуть в американском музее Метрополитен.
P.S.
Во второй половине 40-ых годов XX века Александр Вертинский посвятил ейциничное и твёрдое стих Мыши. Произошло это спустя тридцать лет по окончании расставания пары. Писал он Валентине и позднее: разве имеется срок давности у настоящих обид и настоящих чувств? Вот кое-какие строки этого послания:
Мыши съели записки и Ваши письма.
Как забвенны незабвенные слова!
Как Вы были мне когда-то близки!
Как от Вас кружилась голова!
Я Вас не забываю юною актрисой.
Наружность… Ноздри, полные огня…
То Вы были Норой, то Ларисой,
То печальною сестрою Беатрисой…
Но игрались, в общем, для меня.
…Где сейчас Вы вянете, старея?
Годы ловят дам в сеть морщин.
Так в стакане вянет орхидея,
В случае если в воду ей не кинуть аспирин…